Данное выражение звучит достаточно просто, но, на самом деле, оно значительно сложнее и многограннее, чем это представляется на первый взгляд. Чтобы правильно понимать другого человека, необходимо уметь думать и чувствовать, как минимум, не хуже него. Лучше — это, пожалуйста, а вот хуже — нельзя. Конечно, практически всем людям хочется думать, что они способны понимать других достаточно хорошо. И эта иллюзия, как ни странно, имеет под собой вполне реальную почву. В обычной жизни, в повседневной житейской суете большинство людей, как правило, оперирует достаточно простыми понятиями и логическими категориями. И потому в девяноста девяти процентах случаев прекрасно понимают друг друга. И это создает мощную и фундаментальную иллюзию, весьма распространённую, приятную и удобную о том, что это большинство способно понимать всех и всегда. Что принципиально не соответствует реальной действительности. Так, простой человек лишь иногда понимает мысли и чувства человека со средней степенью сложности личности. Последний тоже лишь иногда понимает сложную личность. Понимание простым человеком сложного, как правило, исключено в принципе. Не говоря уже об очень сложном.

Человек глупый иногда понимает неглупого и очень редко умного. Очень умного — никогда. Умный человек иногда понимает мысли очень умного.

Человек с примитивной душой иногда может понять обычного. Обычный иногда человека с утонченной душевной организацией. Утонченный не всегда способен понимать изящного. Изящный не всегда может понять изысканного. Понимание обычного человека, чувств изящного весьма ограничено. А применительно к изысканному (по сути, а не по форме) человеку исключено в принципе.

Чтобы понять степень проблематичности явления понимания другого человека, видимо, необходимо обратиться к простой статистике. Простых людей, как минимум, половина. Еще сорок процентов с утонченной душевной организацией. Еще девять процентов — с изящной, а один процент — с изысканной. Поэтому даже чисто теоретически вероятность возникновения полноценного понимания мыслей и чувств другого человека, относящегося к другой категории людей, весьма символична своей величине.

Дополнительную драматичность ситуации придает абсолютная (почти!) уверенность большинства людей в своей способности понимать кого бы то ни было. Иначе говоря, мысль об их несостоятельности в этом вопросе они отвергают, как принципиально неправильную, ложную, искаженную, надуманную, нереальную. И в силу этого суждения воспринимают явления, недоступные для их понимания, как моменты, лишенные какого-либо смысла, важности и ценности. «Раз я этого не понимаю, значит тут, и понимать нечего» — вот логика такого человека. А то, что первоклассник, владеющий только арифметикой, в принципе не может понимать алгебраическую задачу, не говоря уже о тригонометрии, остается вне его поля зрения.

И все было бы не так плохо, если бы оставалось лишь индивидуальной особенностью того или иного конкретного человека. Но высокий уровень проблемности и драматичности ситуации придает тот момент, что такого типа человек, как правило, претендует на обладание истиной в последней инстанции. Он твердо уверен в том, что может служить полноценным образцом и эталоном для подражания абсолютно для всех. И когда встречается с принципиальным (или даже частичным) несогласием с такой постановкой вопроса у кого-либо, то воспринимает это, как сознательный и целенаправленный выпад конкретного человека именно против него, как отдельного представителя человеческого общества. А, как мы уже выяснили это несколько раньше, такого рода люди составляют основную массу людей. И, таким образом, вольно или невольно, формируют так называемое общественное мнение. И только участие авторитетных творческих личностей в этой ситуации может спасти человеческое общество от интеллектуальной и психологической деградации. В отдельных случаях, еще и от духовной и эстетической.

Если, условно говоря, посредственность не поставить вовремя и конкретно на свое место, то последствие для всего общества (а не только для действительно талантливых и интеллигентных людей) будут предельно плачевными. И что, собственно, мы и наблюдаем на протяжении всей истории человечества, включая и нынешнее время в отдельных странах. Вопрос, конечно, не в том, чтобы специально и целенаправленно унижать, и оскорблять кого-либо. А в том, чтобы акценты в главных явлениях жизни были расставлены должным образом. Иначе говоря, адекватно. Не только черное должно быть обозначено, как черное, но и серое должно быть обозначено только как серое, а не как белое. Не говоря уже об оттенках серого — светло-серое или тёмно-серое. Что, как вы понимаете, имеет существенное различие не только количественного, но и качественного характера.

Примитивный человек не может и не должен быть экспертом даже для простого. Простой — для человека средней степени сложности. Имеющий среднюю степень сложности — для сложного. Сложный — для очень сложного. Это нелогично, неправильно и принципиально неадекватно. Разрыв в степени сложности личности не должен быть в две-три ступени.

Максимум — в одну. Вопрос, конечно, еще и в том, а кто, собственно, а главное — как будет определять то, к какой категории людей относится тот или иной конкретный человек. Ибо, для этого нужно вполне конкретная опытность и мудрость, которые, к сожалению, встречаются крайне редко. И это при условии, что почти все твердо убеждены в том, что могут играть роль полноценного эксперта в большинстве жизненных явлений, не зависимо от их реальной степени сложности и изощренности.

Конечно, понимание мыслей и чувств людей, которые находятся именно на твоем уровне, относятся к твоему типу менталитета, проходит легко и непринужденно, качественно и продуктивно. Во многих случаях. А ведь то, что многие критики, современники Пушкина, Гоголя, Достоевского, Толстого не признавали в них наличие таланта, говорит не об этих писателях, а о реальной сути человеческой и личности этих критиков. А также об их потенциальной способности выполнять роль полноценных критиков и экспертов в вопросах литературы, искусства, культуры, личностной и творческой психологии. Собственно, по большому счету, вопрос стоит о принципиальной правомерности претензии этих «критиков» на законное право называться критиками. И, соответственно, быть своего рода оракулами общественного мнения для основной массы населения. Очень тонкий момент. Если основная масса людей не будет четко и конкретно понимать момент своей принципиальной несостоятельности в роли эксперта по сложным жизненным явлениям (как, впрочем, и несостоятельности большинства людей из своего окружения), то появление истинных экспертов будет вообще маловероятно. А развитие человеческого общества может превратиться в многогранную и интенсивную деградацию. Ставки очень большие.

У интеллигента возможности в понимании других людей особенно большие. Максимальные они у тех, кто стремится к истинной внутренней аристократичности.